География экспозиции в Российской государственной библиотеке по искусству, посвященной Шерлоку Холмсу и Эрасту Фандорину, – «фандоринская» Москва и Лондон Холмса. Выставка приглашает к игре воображения, расширяющей пространство художественного текста. Она выводит литературных героев на улицы города, который <…> готов поддержать любой сюжет, особенно детективный.
 
Москва настоящая сосредоточена в путеводителях, фототипиях и фотографиях столичных улиц, в портретах известных и неизвестных лиц, живших в «фандоринское» время – во второй половине XIX века и начале XX столетия. Один из первых посетителей выставки, писатель Григорий Чхартишвили, среди фотографий женщин позапрошлого века почти сразу нашел «свою» Амалию Бежецкую – авантюристку из романа «Азазель».
 
«Фандоринская» часть экспозиции выстроена как череда обращений к романам Акунина. <…> сюжет романа «Особые поручения» оброс реальными деталями: японскими письменными принадлежностями XIX века, расставленными по специальной схеме, как того требует японская традиция, фотографиями чинов жандармского корпуса и дома московского генерал-губернатора, здесь же – картина подпольной сходки революционеров.
 
Игра получилась: в окружении бытовых и топографических подробностей Москвы реальной вымышленный Эраст Петрович Фандорин <…> приобретает исключительно прочный статус символа уходящей городской натуры. Своим присутствием Фандорин, как обычно, не теряя собственного достоинства, оживляет московский пейзаж. Освоить этот пейзаж и поддержать игру вымысла с реальностью герою Акунина помог ярославский художник Игорь Сакуров, иллюстратор романов о сыщике (его рисунки также представлены на выставке).
 
Григорий Чхартишвили признается, что когда-то, размышляя над еще не собранным характером Эраста Петровича, думал о детских играх:
 
– В какой-то момент я <...> понял, что в нашей литературе нет персонажа, в которого в детстве хотелось бы играть. В лежачего Павку Корчагина играть не будешь. Князь Мышкин – чудесный персонаж, но обидно называется и, главное, никогда никому не может дать сдачи – для мальчика это неправильно. Печорин вроде ничего, а с другой стороны, если присмотреться, негодяй. Поэтому от каждого литературного персонажа я взял по кусочку и стал эти кусочки, как пазл, собирать. Получилось кривовато. Пришлось к характеру Фандорина добавить что-то свое, уже из моего личного запаса, связанного с Востоком, которым я много лет занимался.
 
Лондон Шерлока Холмса и его создателя – Артура Конан Дойла открывается в русских и иностранных книгах, отразивших эпоху королевы Виктории. Подшивки журналов «Punch» и «The Illustrated London News» с картинками из жизни высшего общества и лондонского дна соседствуют с предметами быта, которые, как подсказывает воображение, вполне могли быть частью обихода квартирантов миссис Хадсон.
 
Выставка также представляет театральную судьбу знаменитых детективов. «Адский пес. Баскервильская собака» – так называется пьеса-эпизод из похождений Шерлока Холмса, выпущенная в 1907 году в Москве. Она – символ невероятного увлечения детективными историями Конан Дойла в начале ХХ века. Первым исполнителем роли Холмса на российской сцене был актер и драматург Борис Глаголин, не только написавший в соавторстве с М.А.Сувориным пьесу «Новые приключения Шерлока Холмса», но и сыгравший прославленного сыщика в Суворинском театре. На выставке представлена подборка уникальных фотографий, запечатлевших Глаголина в образе Холмса.
 
Идея выставки – совместить двух персонажей и их авторов в контексте привычной для них городской среды, художественной и реальной, принадлежит сотруднице отдела иконографических материалов РГБИ Дине Чанышевой. Чхартишвили объяснил это совмещение несомненной схожестью характеров Фандорина и Холмса:
 
– Британский джентльмен-криминалист – это человек, который представляет собой порядок, противостоящий хаосу. Мой Эраст Петрович – джентльмен-криминалист, живущий не в викторианской Англии, а в романовской России, где все устроено гораздо более диким образом. И тем не менее он тоже противостоит хаосу. Фандорин живет по своим собственным правилам, несмотря ни на что. Эраст Петрович производит на меня и, думаю, на читателей трагическое впечатление, потому что мы знаем, что он в своей борьбе с хаосом проиграет.
 
<…> несмотря на трагическое впечатление, которое оставляет у читателя акунинский персонаж, игра воображения – как детского, так и взрослого – требует от героя стойкости и благородства. <…> в общем, об этом и рассказывает.

Источник: Культура. — 2011. — 03 03. — № 7. — С. 12.