Завершился ММКФ, а уже через день собрались для разговора члены Гильдии киноведов и кинокритиков с руководством фестиваля, впервые представленным почти в полном составе, <...> не было Никиты Михалкова. Складывается ощущение, что дело мы имеем не с временщиками, а с людьми, которые действительно хотят что-то изменить в лучшую сторону. Отборщики работали, как бригада МЧС, спешно, но и в прежние годы, даже без чрезвычайки нынешнего дня, все делали пожарно, в последние месяцы. На этот раз особыми открытиями конкурс не блистал <...> слабо были представлены в нем Азия и Латинская Америка, а это чрезвычайно перспективные и даже модные кинотерритории. Много было организационных накладок – задержки показов иной раз на час, плохое качество перевода, наушники вместо электронной строки (за исключением вечерних показов конкурсной программы), журналистам не хватало информации. Многое упирается в мелочи. Приведу только один пример. Жюри российской критики, членом которого мне довелось стать, в один из последних дней фестиваля долго искало хоть какое-нибудь помещение, чтобы провести заседание и подвести итоги. Наконец нашли угол. Сами притащили стол, я с пола подняла листок старого объявления и протирала им сильно загрязненную поверхность этого стола. Листок стал черным. Так что ММКФ не только стульев на сцене не хватало во время заключительной церемонии<...> , но и столов, культуры быта как таковой. Примерно в тех же условиях трудилось и жюри ФИПРЕССИ. Зато главному, большому жюри поначалу прямо во время показов носили напитки и закуски, задерживали из-за его опозданий сеансы. Из такого рода мелочей складывается самое дорогое на фестивале – его атмосфера. Мои коллеги уже много резких и иногда несправедливых слов высказали на страницах своих изданий, так что лишний раз ругаться не хочется, тем более что новая команда представляется весьма серьезной, главное, чтобы ее в очередной раз не разогнали и вновь не начали все сначала.
 
Жюри, возглавляемое австралийским режиссером Фредом Скепси, чрезвычайно удивило кинообщественность, объявив имена победителей. Ни одно из решений не было единогласным. Чего-чего, а уж такого триумфа картины Веры Сторожевой "Путешествие с домашними животными" мало кто ожидал. В биографии самой Веры наверняка это самая успешная на сегодняшний день картина, и она могла бы стать большой, серьезной работой, да погубила ее излишняя красота. Голландец Йос Стеллинг в свое время уже многое сказал в фильме "Стрелочник" на заданную тему. Мужская сущность тут сменилась на женскую, а стрелочница Ксении Кутеповой, живущая одиноко после смерти мужа у железнодорожного переезда, слишком уж гламурна при всей заданной бедности системы координат. Одета вроде бы простенько, но словно из бутика, и ее фактурой не перестает любоваться камера. Даже унылый априори пейзаж сияет немыслимыми красками и светом, отвлекая от внутреннего поиска. Красота в данном случае мир не спасла, обернулась излишней красивостью.
 
Приз за лучшую режиссерскую работу достался Джузеппе Торнаторе ("Незнакомка") – об украинской девушке в исполнении питерской актрисы Ксении Раппопорт. Как только европейцы, даже классики, залезают в постсоветские реалии, тут же вязнут в их пучине, но упорно продолжают эту неблагодатную для них тему возделывать. И тут не спасают даже такие серьезные актрисы, как Ксения.
 
Но более всего удивил, конечно, ,u>спецприз, выданный картине "Русский треугольник" Алеко Цабадзе – номинально грузинской и снятой в Киеве (там дешевле), смонтированной в Праге, сделанной на частные грузинские деньги (это особо подчеркнули, указав, что государственных денег в проекте нет), но с российскими актерами Артемом Ткаченко, Константином Хабенским, Петром Мироновым и многими другими, соответственно на русском языке. Удивительное дело, но эта картина, в штыки принятая русскими критиками и киноманами, понравилась многим иностранным гостям и, видимо, членам жюри, раз они ее так отметили. Если в фильме Кирилла Серебренникова "Изображая жертву" герой Юрия Чурсина имитировал жертвы преступлений во время следственных экспериментов, то герой Артема Ткаченко <...> самостоятельно ведет следствие недозволенными способами, будучи всего-навсего студентом юридического факультета и практикантом. При этом он разъезжает на роскошном джипе, живет безбедно, хоть и с бабушкой. Сделано многое бездумно, никто не утруждал себя никакой правдой жизни<...> Понятное дело, кино есть кино, без вымысла не обойтись, но есть же элементарные вещи, пренебрегать которыми нельзя, чтобы не быть осмеянным. Иностранцев пробила, как всегда, чеченская тема, которая в картине присутствует. Кое-кто из героев побывал на войне, а каким вернулся, и говорить не надо. Вот и жюри, выдавая "Русскому треугольнику" приз, отметило, что фильм этот свидетельствует об открытости российского фестиваля в обсуждении самых разных тем и это стоит поощрять. Дело, конечно, хорошее, но нельзя же поощрять среднее коммерческое кино, а вернее, брать такого рода товар на фестиваль ранга, к которому принадлежит ММКФ.
 
Особый случай – картина дебютантки из Украины Евы Нейман "У реки" по сюжету Фридриха Горенштейна. Если не видеть титры, то можно сказать, что перед нами картина Киры Муратовой, сделанная в более ранний ее период, но по каким-то причинам неизвестная публике. Ева Нейман – даже не ученица Муратовой, она просто работала ассистентом на ее фильме "Второстепенные люди" и сделала теперь некий клон с абсолютно муратовскими персонажами, воплощенными отличным актерским коллективом Нины Руслановой, Марины Полицеймако, Юрия Невгамонного. В следовании великим образцам упрекали и другого конкурсанта-дебютанта – поляка Станислава Муху. Его фильм "Надежда" снят по сценарию соратника Кшиштофа Кесьлевского – Кшиштофа Песевича. Молодой герой фильма шантажирует похитителя картины из церкви, но не денег ради, им движет принципиальность, помноженная на безоглядность. При всей спорности картины, есть в ней нечто от эстетики и стилистики Кесьлевского, хотя и не в такой степени, как муратовской у Нейман. Муха на это отвечал, что у его соотечественников существует комплекс Кесьлевского, которого поздно оценили. Сам же дебютант стремился не попадать в философию мэтра, понимая, что сделал бы свой первый и последний фильм. Интересно, что фильм о коррумпированном мире (определение режиссера) снимали в Варшаве, но изначально думали о Санкт-Петербурге. Все чаще герои на экране влезают в чужую жизнь, подглядывают в окна, снимают происходящее на фото- и видеокамеры. Можно тут вспомнить и картины "Ничего личного" Ларисы Садиловой, "Жестокость" Марины Любаковой, показанную на "Кинотавре", внеконкурсные фильмы ММКФ "Жизнь других" и "Красная улица".
 
Возвращаясь к так называемому чеченскому следу, нельзя не сказать о картине Аркадия Яхниса "Ужас, который всегда с тобой" по сценарию Юрия Арабова. Показана она была в рамках второй конкурсной программы "Перспективы" (победила здесь латышская "Монотонность" Юриуса Пошкуса). Придумано все было Арабовым аж 10 лет назад, еще до рейда Басаева в Дагестан (один из героев фильма носит эту фамилию), но, как он сам говорил на фестивале, уже тогда в Чечне что-то взрывалось, а он шел из ВГИКа домой и <...> представил на миг, что сейчас попадет в свою квартиру, а та забита чужими людьми в военной форме. Писал же он о потере лица тогдашней интеллигенцией, которая мечется между армией и церковью, идет в армию, но в солдат не верит, смотрит в сторону церкви, не веря в Бога. Такое гротескное и бесперспективное метание стало ее уделом, в то время, когда следовало бы образовывать свой народ. Сценарий никуда не пошел, лежал и ждал своего часа, но вот появился Аркадий Яхнис и сделал слишком серьезный фильм, лишенный должного гротеска. Он снял кино о взаимоотношениях супругов, в доме которых неожиданно появляются спецназовцы, ожидающие явления диверсанта в квартире напротив. Исполнитель роли одного из супругов Юрий Нифонтов выстраивал свою, гораздо более нервную линию, опять-таки не укладывающуюся в более "легкий" режиссерский замысел. В общем, лебедь, рак да щука тянули каждый в свою сторону. В итоге и получился "Ужас, который всегда с тобой". У Арабова-то уж точно. Себя он считает неудобным сценаристом, вечно находящимся в борьбе с режиссером. Продюсер картины заметил, что этот великий сценарий надо еще и еще ставить, давая его разным режиссерам. Как в театре. Арабов привык ко всему. Главное для него и интеллигенции в целом <...> – метаться, но сохранять себя, а не служить буржуазии, не обслуживать гламур, чем, собственно, наше кино сегодня частенько и занимается. Военным, которые рискуют жизнью в Чечне, он сам еще готов чистить сапоги, но гламур обслуживать… – вот этого не дождемся. Интересно закончилась пресс-конференция по фильму. Режиссер сказал, что доволен работой. Арабов парировал: "Приятно сидеть с довольными людьми".
 
Призы за лучшие актерские работы отданы Кирсти Стубо (венгерская картина "Опиум" Яноша Саса), которая весь фильм эстетично билась в припадках в стенах психиатрической клиники, пытаясь выразить замысел режиссера, увлеченного формальными поисками, и Фабрису Лукини из "Мольера" Лорана Тирара. Причем исполнил он не заглавную роль, а достославного господина Журдена, и сделал это хорошо. Лауреаты актерской номинации лично призов не получали, их просто не было в Москве в день награждения. Но, слава богу, только их. Остальные лауреаты присутствовали на сцене. <...>
 
"Мольер" – случай довольно уникальный и смелый. Представить нечто подобное, скажем, в норвежском исполнении с такой святыней, как Ибсен, невозможно. Но французы весьма фривольно обошлись со своим национальным достоянием в лице Мольера. Он не просто драматург и актер, но и герой собственных пьес. Вначале переживет нечто в жизни, напроказит, а потом и опишет в своих пьесах. В Великобритании в ходу книжки, вмещающие под одной обложкой разом все пьесы Шекспира. Это такой сокращенный вариант уже британской святыни, попурри на тему. "Мольер" в данном случае – тоже некий дайджест пьес великого француза, сюжеты переходят один в другой, запутываются в клубок с биографией самого Мольера. Собственно, Тартюф – это и есть Мольер, он не на сцене, но и в жизни натянул на себя не только соответствующие платье и личину, но позаимствовал мысли и поступки своего не самого безупречного героя. Мольер, <...> тут постоянно мечтает о трагедии, а ему все время говорят, что стоило бы комедией заниматься. Герой немецкой картины "Мой фюрер, или Самая правдивая правда об Адольфе" режиссера Дани Леви – преподаватель актерского мастерства еврейского происхождения, который муштрует Гитлера при помощи актерского тренинга. Его привозят прямо из концлагеря, он – своего рода Станиславский из Заксенхаузена и тоже переживает, <...> драматические роли удаются ему с фюрером куда лучше, чем комедийные.
 
Жюри российской критики свой приз отдало датской картине "Временное освобождение" Эрика Клаусена, который сам же и исполнил главную роль. Его Джон отбывает наказание за распространение наркотиков и отпущен на короткий срок на свадьбу сына. Сопровождает его конвоир, куда более коррумпированный и циничный, нежели его подопечный, о чем зритель узнает только в финале. Отличный актерский дуэт, хорошо снятая картина, умная и с нужной долей юмора, которого не хватило другой скандинавской картине – "Мужская работа", культура кадра – все это и отличает ее от многих иных фильмов конкурса. "Временное освобождение" – добротное кино, каких немало в датском кинематографе, умеющем держать класс.
 
Жюри ФИПРЕССИ отдало свои голоса картине Ларисы Садиловой "Ничего личного". Из русских фильмов <...> осталась не отмеченной "Путина" покойного Валерия Огородникова. Она вообще могла бы кануть в бездну, но продюсер Владилен Арсеньев довел дело до конца и теперь говорит, что "Острову" Лунгина не верит, а фильму Огородникова верит, с ее шекспировскими деревенскими страстями. О русских картинах и русской теме, которая проходила через целый ряд фестивальных картин, стоило бы поговорить отдельно. А фестивалю<....> надо определиться с тем, куда дальше плыть и насколько переспективен взгляд вовнутрь, на себя в рамках формально ориентированного на мир международного фестиваля класса "А".

Источник: Культура. — 2007. — 05 07. — № 26. — С. 9.